«Мы не знали, что в Крым войдут «вежливые люди», и готовились к другому исходу»

Керченский активист Константин Ерманов рассказал о том, чего нет в официальной версии Русской весны, проблемах, которых не ожидал четыре года назад и двойном джек–поте Сергея Аксёнова.

Одного из первых героев Русской весны в Крыму очевидцы и участники событий на главной площади в Керчи в 2014 году знают как человека, который тогда первым водрузил российский флаг на полуострове.

Четыре года назад Константин Ерманов вместе со своим товарищем Виктором Сажиным на свой страх и риск повёл горожан на штурм городской администрации, а оказался в российском Крыму.

Однако так случилось, что в официальной версии событий Русской весны – другие герои, а дата начала воссоединения Крыма с Россией «перенесена» на несколько дней позже.

– Как вы считаете, официальная история Русской весны за эти четыре года писалась честно?

– Нет.  Аксёнов (глава Республики Крым с осени 2014 года – прим.) занял пророссийскую позицию только после того, как в Крым вошли «вежливые люди». До этого он вёл переговоры с Чубаровым и Сенченко (Чубаров – лидер «меджлиса крымскотатарского народа»*, Сенченко – экс–замглавы администрации президента Украины – прим.). Цель была – поделить портфели в «постмайдановском» Крыму.

Он хотел убрать так называемых «македонцев» во главе с Могилёвым (бышим главой правительства АР Крым – прим.) и стать не «Серёжей–три процента», а кем–нибудь повыше. В этом ему помогал Цеков (Сергей Цеков – сейчас сенатор от Республики Крым, – прим.), убедив и Владимира Константинова (бессменного спикера парламента Крыма с 2010 года – прим.).

Позже Аксёнов поймал двойной джек–пот, даже сам не подозревая того, что в Крым войдут вежливые люди и Крым станет российским. Так он стал уже российским губернатором, даже не помышляя о вхождении Крыма в состав России.

В те дни (Русской весны – прим.) я общался с Аксёновым и Цековым. Пророссийских взглядов у них не было – напротив, было желание получить должности в «постмайдановском» украинском Крыму. Есть уйма видеодокументов, где Аксёнов, Константинов и Цеков до захода «вежливых людей» называют нас сепаратистами, провокаторами и всячески показывают свою лояльность украинскому оккупационному режиму.

Собственно, то, что произошло в Крыму после 27 февраля 2014 года, стало для них большой неожиданностью.

– Сегодня тот факт, что первый российский флаг и массовое выступление крымчан произошло в Керчи, мне кажется, замалчивается. По–вашему мнению, кем и для чего это делается?

– Тем же Аксёнову, Константинову и Цекову невыгодно, что бы вскрылась правда. Есть  «официальная» версия Русской весны. А реальные факты крайне неудобны.

– Расскажите то, о чём не принято официально говорить – о начале Русской весны и событиях в Керчи 22–23 февраля.

– 22 февраля 2014 в Украине пал режим Януковича, к власти пришли маргинальные элементы во главе с Порошенко и Турчиновым. В этот же день на майдане было убито порядка ста человек, поддержавших незаконный госпереворот. Как позже выяснилось, это была сакральная жертва, с целью вызвать возмущение мировой «рукопожатой» общественности. У них получилось.

В этот же день 22 февраля 2014 года в Керчи сторонники «майдана» попытались провести подобный митинг. Мы им, мягко говоря, помешали это сделать, разогнав их.

23 февраля 2014 года нами был организован митинг в Керчи, на котором примерно около полудня было объявлено о выходе Крыма из состава Украины. Мы пошли на штурм администрации. С мэрии Керчи нами был снят оккупационный флаг и водружён триколор. Ни о каких «вежливых людях» мы тогда даже не мечтали. Это была настоящая революция.

Мы начали брать под свой контроль административные здания – мэрию, паромную переправу и другие стратегические объекты. 25 февраля город был под нашим контролем.

Мы тогда не знали, что в Крым зайдут «вежливые люди» и готовились к другому исходу событий. У нас уже были сформированы отряды самообороны. Ребята были готовы к любым развитиям событий.

27 февраля мы увидели в воздухе «вертушки», а по телевидению нам отрапортовали, что в госсовете Крыма – спецназ ЧФ РФ. Мы поняли, что спасены. Сомнений в том, что Крым станет Российским, уже не было. Началась подготовка к референдуму.

– То есть в те дни вы действовали только на свой страх и риск, не зная ещё о помощи России?

– Абсолютно. Мы вышли на свой страх и риск.  Мне пришлось заявить с трибуны, что у нас нет шансов на федерализацию (в составе Украины – прим.), следовательно, мы должны поставить вопрос о выходе Крыма из состава Украины.

Виктор Сажин призвал народ брать в руки оружие. Площадь взревела, и я понял, что все готовы. Дальше не было смысла тянуть, было решено брать администрацию, что и произошло 23 февраля.  Далее начался эффект домино. Нас было уже не остановить.

– При менее благоприятном сценарии вы просчитывали свои действия, если бы не пришли вежливые люди?

– Уже 22 февраля у нас был сбор на городском стадионе. Пришли все боеспособные мужчины, всё–таки Керчь занимает второе место по численности населения после Симферополя. У нас бойцов хватало, парни были готовы, нами были сформированы десятники, сотники. В итоге мы замкнули четвёртую тысячу. Мы были готовы к любым развитиям событий, и готовились к силовым вариантам.

– Есть мнение руководителя керченского отделения антикоррупционного бюро Крыма Степана Глухова о том, что историю в Керчи творили сами керчане. Вы с этим согласны?

– В первую очередь это, действительно, были сами керчане, без их поддержки нам бы не удалось совершить задуманное. Ведь штурм администрации и другие действия были просто невозможны без поддержки населения. Нашей задачей было организовать народ. Не дать им угаснуть, повести людей за собой и сделать всё возможное и невозможное, чтобы воссоединиться с Россией.

Мы понимали, на какие риски идём. Мы знали, что в случае провала меня и Виктора Сажина – как организаторов – посадят на очень длительные сроки, так же мы понимали, что возможна и физическая ликвидация. Мы были готовы к этому. Фанатики, так сказать.

Не стоит забывать начальника полиции Керчи Ткаченко. Тогда он был начальником керченской украинской милиции. Когда Аваков (глава МВД Украины – прим.) дал ему команду арестовать меня и Виктора Сажина, он предупредил нас, и мы усилили свою охрану. Ткаченко отрапортовал в Киев, что наше местонахождение обнаружить не удалось, хотя мы были на виду.

Арестовать нас было сложно, местные силовики были за нас и не мешали. Попытки были, конечно, но возле меня всегда были бойцы.

– Скажите честно, на что вы надеялись, когда началась Русская весна, и оправдались ли ваши надежды?

– Оправдались полностью, на сто процентов. Мы надеялись, что Крым войдёт в состав России, так и случилось.

Обидно за Донбасс, Одессу и Харьков. Эти регионы не менее пророссийские, чем Крым. Считаю, что тогда надо было поступать так же, как в Крыму.

– Чем сегодня живет ваш город, как вы оцениваете последствия решения, принятого четыре года назад, и что изменилось в вашей жизни после событий 2014 года?

– В моей жизни ничего особенно не изменилось, всё хорошо. Разве что в 2014 году – уже в российском Крыму – у меня родилась дочь, это самое большое счастье!

В целом, конечно, жизнь керчан меняется к лучшему. Да, есть и проблемы.

Очень большие средства направляются Москвой в Республику Крым, но неосвоения колоссальные. Любовницы, жёны, тёщи, папы руководства республики – все на ключевых постах. А это уже называется кумовство, которое попахивает коррупцией и конфликтом интересов. Я уверен, что Аксёнов и Константинов должны сложить свои полномочия.

– Если бы сегодня вам была дана возможность вернуться в 2014 год, вы бы что–то поменяли?

– Ничего. Всё было бы так же. Дело в том, что с точки зрения международного права Путин поступил верно. Ему было необходимо, чтобы Константинов настоял на том, чтобы депутаты госсовета Крыма проголосовали правильно. Наверное, были какие–то договорённости, а Владимир Владимирович всё–таки человек слова, поэтому он его держит – как следствие Аксёнов и Константинов пока у власти.

Надеемся, что после президентских выборов ситуация с Константиновым и Аксёновым изменится, ведь Крым российский, а эти хамелеоны – явление временное и побочное.

Сейчас в Крыму очень большая проблема – это кадровая чехарада. Мэры меняются как перчатки: только человек начинает входить в курс дела, начинает работать – тут же его убирают, хотя основной украинский костяк остался у власти.

Хороший пример – вице–премьер Крыма Дмитрий Полонский. Ещё несколько лет назад Полонский, ныне позиционирующий себя в качестве стопроцентного российского патриота, возглавлял симферопольскую городскую организацию Блока Юлии Тимошенко (БЮТ) и был вполне себе укронационалистом. Отец Полонского – бывший диктор украинского радио Анатолий Полонский – записной укронационалист, «руховец» с многолетним стажем, беззаветно боровшийся за тотальную украинизацию в Крыму. Не говоря уже о супруге...

    В 2014 году у нас была одна задача – сделать так, чтобы Крым стал частью России, а что будет потом, вторично. Мы понимали, что в любом случае это будет лучше, чем жить при украинском оккупационном режиме.

– Историю Русской весны творили крымчане и севастопольцы – конечно, вместе с «вежливыми людьми» и Владимиром Путиным. Осталось ли у крымчан возможность и дальше самим определять свою жизнь, влияя на чиновников и принимаемые или действия?

– Конечно. Я думаю, что такие парни, как, например, общественник Александр Талипов, проводят правильную работу. До 2014 года не помню, чтобы в том же Facebook были такие активные общественники.

При том же Ющенко–Януковиче их бы ждала судьба Гонгадзе. Сейчас они в принципе говорят то, что думают и это нормально. Чиновники уже не так открыто бесчинствуют, как ранее.

Уверен, в Крыму в частности и в России в целом формируется полноценное гражданское общество.

Полина Ласькова.