Очень меня порадовала история про Литву, которая страдает от нашествия мигрантов, в основном из Ирака через белорусскую границу. При этом агрофюрер не только гадит соседу, но и зарабатывает на этом. Потому что, из-за чего нашествие происходит? Потому что Беларусь практически открыто позиционирует себя в качестве дырки в заборе Евросоюза. Это тот самый метр государственной границы, которую они любезно сдают в аренду всем контрабандистам, которые перевозят людей из Ирака и других прекрасных мест. Хотите попасть в Евросоюз? Вот приезжайте в Беларусь, а там переходите границу.
Причем эти фирмы берут задатки за людей, которые остаются в фирме, если человек успешно перейдет границу и не вернется в свою страну. И эти задатки фирма должна сдавать белорусскому правительству. И литовцы бедные стонут. Я хочу сказать литовцам, что на самом деле бороться против незаконных мигрантов очень просто. Для этого надо просто всего лишь каждого нарушителя-нелегала, перешедшего границу, посадить не в тюрьму, бога ради, просто в какое-то место, обнесенное заборчиком, давать ему булку хлеба, два литра воды и каждого добавочного сажать туда же. Когда количество задержанных превысит 10 человек на квадратный метр, а количество еды в виде хлеба и воды останется прежним, то все, кто не может вспомнить, откуда они приехали и как их зовут, — все эти прекрасные люди сами немедленно выразят желание вернуться на родину. А новые таинственным образом перестанут поступать.

ВМЕСТО НЕКРОЛОГА ИЛИ НИЧЕГО, КРОМЕ ПРАВДЫ.
       То, что в нашей стране словосочетание «права человека» звучат примерно как ругательство, это заслуга так называемых правозащитников в целом и отдельных в частности.
        А как они на самом деле относились к доверявшим им гражданам, я видела на деле.
        В молодые годы работала я в отделе Особого контроля Верховного Суда РСФСР. Особый контроль — это повышенное внимание к жалобе.  На особый контроль поступали письма о судебных нарушениях с сопроводительными письмами от центральных органов — депутатов Верховного Совета, ЦК КПСС, Комитета партийного контроля, центральных газет и прежде всего Правды. Особенностью являлось то, что эти письма маркировались красными карточками, для них были специальные красные папки, срок ответа был не месяц, а 15 дней, причём ответ по ним давался только судьей ВС и всегда с истребованием дела, ответ мог направляться  не только гражданину , но и в этот орган.
       Порядок был таков, что орган, получив письмо с жалобой на судебные нарушения, истребовал от граждан судебные документы, изучал их и в письме в ВС указывал свои соображения. Каждое обращение гражданина регистрировалось и было с отдельным сопроводом.
        Если вопрос был не в компетенции Верховного Суда, письмо к нам, естественно, не пересылалось.
        Самые квалифицированные юристы , к слову, сидели в КПК и ЦК КПСС. Они действительно обнаруживали ошибки судов. По их обращениям отменялось очень много судебных актов. Газеты с такими обращениями могли ещё прислать свою статью.
         Однажды мне принесли из экспедиции МЕШОК писем с ОДНИМ сопроводительным письмом на бланке угадайте какого депутата.
          Там было написано типа «прошу разобраться , направляю обращения граждан Иванова, Петрова, Сидорова и других». Письма были просто свалены в мешок. Просто навалом десять кило писем. Ни регистрации, ни разбора, многие даже не были вынуты из конвертов.
            Все это поступило из аппарата Сергея Адамовича Ковалева.
            Я оформила возврат и вернула все обратно.
             На следующий день мне позвонила помощница депутата и хамским тоном начав меня отчитывать, была вежливо послана.
            Тут же  раздался звонок — это оказался уже сам Ковалев. После десяти минут непрерывного визга мне удалось вклиниться и объяснить, что я не приму недооформленную почту навалом без номеров и сопроводительных .
              Через пять минут моя начальница в красных пятнах выскочила из кабинета и унеслась к руководству. А ещё через десять минут к зампредседателя Верховного Суда вызвали меня.
         К счастью, уже была заготовлена служебная записка. Где мной был убедительно раскрыт цинизм некоторых правозащитников, не изучающих письма граждан на предмет относимости к компетенции того или иного органа, что свидетельствует о безразличии к судьбам советских людей, формальном бездушном подходе, ненужном затягивании принятия решений ввиду пересылки письма по инстанциям, а также халатной нерегистрации обращений граждан в орган высшей государственной власти и сваливании их в мешок, что могло повлечь утрату этих обращений, чем мог быть скомпрометирован аж такой орган , как Верховный Совет.
       Эта записка на пяти листах и была мною молча вручена суровому  первому зампреду Радченко, бывшему начальнику Правового управления ЦК КПСС, старому опытному аппаратчику. Он окинул меня своим тяжелым взглядом, от которого дрожали ноги даже у судей, сдвинул на нос очки в огромной оправе и стал читать. К концу на его лице появилась довольная ухмылка, он опустил листы и сказал мне : «Иди, всё, молодец, отлично отписалась, все правильно сделала».
       Так что я сподобилась общения с великим.
       Больше ничего в память  Ковалёва сказать не имею.

Без веры в бессмертие, ничего не будет безнравственного.
Всё человеку будет дозволено, буквально всё: от эгоизма до злодейства.
И не только дозволено, но и признано самым необходимым исходом в его положении.