Обозреватель и журналист «Эха Москвы» Ксения Ларина заявила, что телеведущий Владимир Соловьев мог спровоцировать нападение на радиостанцию, когда говорил, что нужно «заткнуть их поганые рты».

«Соловьев очень хотел, скотина. Кто, говорит, заткнет их поганые рты? Нашлись добровольцы», – написала она в своем Facebook.

Она также опубликовала фото момента задержания мужчины, напавшего на ведущую «Эха Москвы» Татьяну Фельгенгауэр. На полу видны брызги крови.

В то же время сам Соловьев уже высказался о произошедшем. В своем Twitter он раскритиковал охрану радиостанции.

«Как организована охрана «Эха»? Почему такое преступление стало возможным? Если у «Эха» нет денег, то необходимо государству обеспечить защиту», – написал он.

Позже главный редактор журнала «The New Times» Евгения Альбац также заявила, что нападение на «Эхо Москвы» могло быть спровоцировано, упомянув при этом Соловьева:

«Учитывая сколько говна выливается на Эхо нон-стоп - чего один Соловьев стоит - странно, что это произошло только сейчас», - написала она в своем Facebook.

В понедельник уроженец Грузии и гражданин Израиля Борис Гриц ворвался в редакцию радиостанции «Эхо Москвы» и ударил ножом в горло Фельгенгауэр. Возбуждено уголовное дело по статье «покушение на убийство». Гриц утверждает, что напал на Фельгенгауэр из-за «сексуального телепатического преследования» со стороны журналистки.

- Вы хотите нас всех уничтожить!
- Да с чего вы взяли?
- Потому что вы не разделяете наши взгляды.
- Не разделяем, и живите с этим.
- Как же. Живите. А ваши-то взгляды бесчеловечные. Вы хотите устроить нам всем тридцать седьмой год.
- Не хотим.
- А глазки бегают. Конечно, хотите.
- Откуда вы знаете, чего мы хотим, а чего не хотим?
- Потому что вы сами сказали: убить бы всех оппонентов.
- Где мы такое сказали?
- Ну, сейчас цитату найду... А, вот: "Нам надоело слушать бесконечные оскорбления в наш адрес"
- И?
- Ну, вам надоело, и вы хотите нас убить.
- Интересная логика.
- Обычная. Мы изучали её в МГУ, МГИМО и ВШЭ. А у вас и образования-то нет. Вы неандертальцы. Вы не умеете слушать собеседника. Вы хотите его сразу подавить.
- Пожалуй, нам пора.
- Видите! Видите! Не выдерживаете дискуссии. Кровавые вы твари и мерзавцы.
- Нам надоело слушать оскорбления.
- О, опять. Опять зовете к топору, к расстрельным ГУЛАГам.
- Никого мы никуда не зовем. Нам на работу пора.
- Стыдно признаться в своих мыслишках! Лицемеры! Ханжи. Често скажите: хотим вас закатать в асфальт. Ну, хоть минуточку правды дайте. Покажите свое мурло!
- Прощайте.
- Слышали! Слышали! Они с нами попрощались. Ночью, значит, придут нас убивать. Прощайте! Ничего себе! Коля, звони в Нью-Йорк Таймс. Они вскрылись.

И напоследок. О "кремлевских пропагандистах", на которых никто никогда не нападает.

Помните летний случай, когда корреспондента НТВ ударили в прямом эфире на день десантника?

Мы помним. Мы не украинские микроблогеры с микропамятью в два байта. Помним и впечатляющую беседу на "Эхе Москвы" по этому поводу:

И. Петровская
― Трэш недели это…

К. Ларина
― День десантника.

И. Петровская
― Мордобой в прямом эфире. День десантника в прямом эфире.

К. Ларина
― Я сначала не хотела радоваться, мне было неловко, как-то жалко человека.

И. Петровская
― Многослойная история.

К. Ларина
― Сначала я думаю, нет, нельзя радоваться. Ну человек такой удар получил нокдаун. У него сотрясение мозга явно. Потом я поняла, смотри-ка, встал, пошел. Да мало этого, он себе еще карьеру на этом сделает. У парня звездный час. У этого Никиты Развозжаева. Звездный час.

И. Петровская
― Это вариант — Остап Бендер попал под лошадь. И проснулся знаменитым. Я тоже, когда начались первые реакции в том же фейсбуке, давайте посочувствуем, бедный парень. Когда я увидела какие-то первые кадры, как действительно какой-то абсолютный урод…

К. Ларина
― Удар-то сильный.

И. Петровская
― Я потом несколько раз смотрела. И мне почему-то стало казаться, что он какой-то был такой, это уже видимо, сила внушения…

К. Ларина
― Ты даже веришь в то, что это постановка? Как говорят некоторые товарищи. Не исключаешь?

И. Петровская
― Я не исключаю, знаешь, почему. Потому что в нынешней ситуации, когда сами телеканалы и вообще телевидение задает тон, фальсифицируя и устраивая инсценировки какие-то, все может быть. Но в данном случае, по-моему, все-таки получил-таки наш герой. И конечно, самое потом любопытное. Как из этого сделали они же первую новость. Причем уже не только в программе «Чрезвычайное происшествие»…

К. Ларина
― А в новостях.

И. Петровская
― Первая новость – сегодня был избит наш корреспондент. Но после этого самое прекрасное — когда корреспондент уже сделал полноценный на эту тему сюжет, и он, ликуя…

К. Ларина
― Его распирает просто.

И. Петровская
― Распираемый совершенно чувством даже мне кажется какого-то восторга…

К. Ларина
― Триумфа.

И. Петровская
― Рассказывает, как это было. А потом в конце докладывает, что при этом у него не изменилось отношение к этому празднику.

К. Ларина
― И он никогда не уйдет с федерального канала.

И. Петровская
― И самое главное – желание работать на федеральном канале. То есть звездный час, конечно, у каждого свой. (с)

Госпожа Ларина сначала не хотела радоваться, но потом не выдержала и всё-таки обрадовалась. Пропагандист по морде получил - невольно улыбка появляется, да?

Вы давайте, попытайтесь установить с этими перемирие. Потому что мы же не такие, все в одной стране живем, мы тоже против насилия и проч.

Мы-то против. Мда...

Сто лет предательства.

В современном словаре русского общественно-политического языка слово «предательство» занимает особое место. Почетное, важное. Точно так, как в любом политическом споре рано или поздно упомянут Гитлера, точно так, рано или поздно, обвинят кого-нибудь в предательстве. Если и есть у нашей политической нации какая-либо глубокая психологическая травма, то искать ее нужно именно в поцелуе Иуды.

Блуждая по историческому саду бесконечных расходящихся тропок, у нас в любом переломном пункте минувшего века то и дело упираются в предательство: отдельного ли человека, целой ли социальной группы. Стоит заговорить о событиях февраля 1917 года, как обязательно всплывет мартовская запись последнего Государя: «кругом измена, трусость и обман». Если речь зайдет о Великой Отечественной, тут же обязательно чертиком выскочит Власов. Все события 1991 года тоже неразрывно связаны с теми или иными предательствами. Горбачев, который предал страну, Янаев и Ельцин, которые поочередно предали Горбачева (да и страну тоже), Бакатин, который совершил государственную измену, в знак доброй воли передав американцам секретные сведения.

Да и вся новейшая история тоже постоянно проходит под знаком измен, ударов в спину, предателей и предательств.

Мы слышали речь Лии Ахеджаковой над гробом Эльдара Рязанова, в которой она с гордостью объявила не только себя национал-предателем, но и покойному приписала такую честь, хотя он вряд ли ее об этом просил. Мы видели выступление нашего президента, когда он говорил о сбитом Турцией самолете. В душу никому не залезешь, но здесь было ясно, что президент наш имел какие-то твердые договоренности со своим турецким коллегой, и тот действительно нанес Путину удар в спину. В этом явно было нечто личное. Конечно, глава государства отвечает за всех своих граждан, это его работа, но вот погибших летчика и морпеха Путин принял ближе к сердцу, чем кого-либо еще. Словно в известной фразе Андрея Битова из «Учителя симметрии»: как ты посмел, чтобы тебя предали!

Мы привыкли и перестали удивляться тому, что наши государственные деятели, совсем недавно занимавшие самые высокие государственные посты, имевшие доступ к любой военной и государственной тайне, после отставки начинают ездить на поклон к нашим геополитическим противникам и торговать Россией оптом и в розницу. Никого давно не удивляет, что бывший премьер-министр, занимавший второй пост в государстве, отправляется за океан, чтобы настучать там на российских журналистов. И ничего: никто не обвиняет его в измене и подлости, кроме тех самых журналистов. Никто не препятствует ему вести бурную политическую жизнь и выдвигать свою кандидатуру на выборах в Думу. А что такого? Ну, такова у человека позиция. У нас свободная страна.

Никого не удивляет, когда политтехнологи, годами формировавшие образ современной российской власти, сдав кремлевский пропуск, сразу же начинают работать на непримиримую оппозицию, обещая, что власть вот-вот полетит вверх тормашками, а страна, видимо, распадется. А что поделать? Профессия у людей такая.

Никого не удивляет, когда главный редактор проправительственной газеты, лишившись кресла, сначала громко заявляет, что ни в какие ходорковские не пойдет, а через несколько лет уже переплевывает всякого Ходорковского, давая интервью «Свободе» и сообщая публике, что жил-де в матрице, а теперь прозрел. Видимо, выбрав нужную пилюлю.

Никого не удивляет, когда маститый художник вот только что воспевал героев блокады, а буквально на следующий день уже плюет им на могилы. Догадливый зритель понимает, что где-то за кулисами произошел трансфер, и художник теперь играет за другую команду.

И ни у кого при этом ни тени сомнения, никаких мучительных размышлений, никаких «я обманывал вас столько лет, я больше не могу писать, я ухожу в монастырь сажать капусту, а не стричь». Нет, куда там. Можно прозреть в одну сторону, а через пару лет прозреть в другую.

Даже странно, что в 1812 году наши дворяне, которые сплошь говорили на французском и преклонялись пред Наполеоном, отправились на войну и гибли, защищая свою страну от своего бывшего кумира. Странно, что советская интеллигенция тридцатых, та самая, которая, как нам вдалбливают, только и ждала ночных воронков, тоже отправилась в большинстве своем на фронт, несмотря ни на какие репрессии.

Как же мы докатились до такой жизни, что сегодня народ только и ждет от своей элиты какой-нибудь подлости и предательства?

Станислав Белковский, вальяжно развалившись в студии телеканала «Дождь», рассказывает своим поклонникам, что санкции дескать вовсе и не направлены против обывателя. Никто на Западе ни в какую народную революцию не верит, не ждет ее и не провоцирует. Санкции — от секторальных до персональных — давят на наши элиты. На Западе ждут переворота. А уж как он будет легитимизирован в глазах мирового сообщества — спектаклем на площади или сакраментальным » я устал, я ухожу» — кого это волнует.

Чем сильнее давление на Россию со стороны Запада, тем виднее нервозность в самых активных слоях нашего, скажем так, патриотического населения. Не потому, что кто-то боится возможной конфронтации (хотя ее и не хотят), а потому, что опасаются: элиты опять сдадут, с элитами договорятся за спиной народа или даже за спиной президента. Отсюда и перемещения многих в лагерь упадничества: Путин сдал, Путин слил. Президента в предательстве пока не обвиняют, скорее, как и Николая Второго его начинают упрекать в беспечности, в том, что в ряде случаев он пускает ситуацию на самотек. Хотя, вроде, никаких оснований для таких выводов пока нет, но степень тревожности возрастает прямо на глазах. Чем больше общаются с прессой представители экономического блока нашего правительства, тем истеричнее становятся реплики экспертов и комментаторов.

Иногда складывается впечатление, что нации куда больше экономического роста нужен хороший психотерпаевт. Ведь предают не те, кому ты не доверяешь. Открытый враг уже не способен предать. Зря переживала Ахеджакова — она не меняла свою позицию много-много лет. Все знают, чего от нее ожидать.

А вот чего ожидать от тех, с кем находишься в одном лагере, никто и не знает. Все переглядываются: кто откроет ворота крепости при осаде?

Это нетерпимое положение дел при сегодняшних сложных раскладах. Но что сделать, чтобы исправить его, сказать трудно. Наши власти, рассматривая рейтинги президента и даже правительства, похоже вообще не видят этой проблемы. «И так все отлично, едем дальше».

Никому не хочется через несколько лет стоять у стены в ожидании расстрела и вспоминать тот далекий вечер, когда он вышел прогуляться, чтобы взглянуть на сломанные ларьки.