Новый европейский беспорядок. Зачем Европейскому союзу нужен Евразийский экономический союз, или как остановить Путина

В марте 2014 г. европейцы проснулись в мире Владимира Путина, где границы можно менять явочным путем, международные институты бессильны, а экономическая взаимозависимость становится источником небезопасности. Нынешний конфликт между Россией и ЕС призван разрешить вопрос о том, кто живет в мире реальном, а кто — в иллюзорном. Вторжение России на Украину заставило ЕС признать: вместо того чтобы медленно распространиться на весь континент, а в конечном итоге — на всю планету, его идея европейского порядка рухнула. Постмодернистский европейский порядок неожиданно оказался в загоне. Так же как распад Югославии положил конец европейскому порядку времен холодной войны, кризис в Крыму ознаменовал окончание постбиполярного европейского порядка.

Европейская модель

Европейская модель международного поведения возникла в 1989-1991 гг. «В Европе (но, возможно, только в Европе) завершили свое существование политические системы трех столетий, базировавшиеся на балансе сил и имперских амбициях», — писал британский дипломат Роберт Купер.
Ключевыми элементами нового европейского порядка стала высокоразвитая система взаимного вмешательства во внутренние дела друг друга и безопасность, основанная на открытости и прозрачности. Новая постмодернистская система безопасности не опиралась на баланс сил, не подчеркивала суверенитет или разделение внутренней и внешней политики. Она отвергала применение силы как инструмент решения конфликтов.
Постмодернистский европейский порядок не предполагал изменения границ в Старом Свете или создания новых государств. Европа выступила с амбициозным планом — изменить саму природу границ, чтобы открыть их для капитала, людей, товаров и идей. Географические карты вышли из моды, их вытеснили экономические диаграммы, иллюстрирующие финансовую и коммерческую взаимозависимость Европы и благосостояние европейских граждан.
Пребывая в эйфории от собственных инноваций, Евросоюз потерял связь с другими державами — и видел только то, в чем они не соответствуют европейским стандартам, вместо того чтобы попытаться понять их разные системы представлений. Аннексия Крыма Россией заставила европейцев неожиданно осознать, что, хотя политическая модель Евросоюза достойна восхищения, она вряд ли станет универсальной или даже распространится на большинство ближайших соседей.

Крепость Россия

После 1989 г., укрывшись в своей постмодернистской экосистеме, Европа потеряла интерес к тому, как Россия видит мир, и к ее планам. Европе не удалось осознать накал морального негодования России по поводу возглавляемого Западом европейского порядка, ее лидеры предпочитали воспринимать отношения России и ЕС как победу обеих сторон. Они не могли взять в толк, что тот порядок, который они считали лучшим из возможных, многим россиянам казался лицемерным и нестабильным. Европейские политики убедили себя, что за закрытыми дверьми Россия на самом деле боится Китая и распространения радикального ислама, а ее бесконечные жалобы на расширение НАТО и размещение американской системы ПРО в Европе — элементарная форма пропагандистского отвлечения внимания домашней телевизионной аудитории. Аннексия Крыма показала, что Запад неправильно истолковывал поведение России.
Европейские лидеры и общество стали жертвой собственного карикатурного представления о природе путинской элиты. Истории о всепроникающей коррупции и цинизме убедили жителей Старого Света в том, что современный российский истеблишмент будет сопротивляться всему, что представляет угрозу его бизнес-интересам. Идея корпорации «Россия» (Russia Inc.) оказалась неверной. Жадность и коррумпированность не мешают некоторым представителям верхушки мечтать о триумфальном возвращении России в мировую политику. Российская элита больше, чем европейская, склонна думать о своей роли в истории и сочетает меркантильность с мессианством.
Европейцы не смогли оценить психологическое воздействие цветных революций и глобального финансового кризиса на Россию. Оранжевая революция на Украине стала для российского руководства собственным 11 сентября. Кремль убежден, что все цветные революции на постсоветском пространстве, включая протесты в России, готовились, спонсировались и направлялись Вашингтоном.
Наибольшую же обеспокоенность Путина вызывает угроза политической идентичности России, а не ее территориальной целостности. Неудивительно, что присутствие ЕС на постсоветском пространстве сейчас рассматривается Москвой наравне с угрозой расширения НАТО. Попытки Запада изменить «культурный код» России вызывают тревогу такого же порядка, как перспектива того, что НАТО возьмет под контроль российскую военно-морскую базу в Севастополе.
Европейцы не смогли понять, каким уязвимым Путин чувствовал себя в стране. Контракт Путина с обществом базировался на постоянном повышении материального благосостояния среднего россиянина в обмен на неучастие граждан в политике. Все испортила «зима недовольства» в Москве 2011/12 г. Политизированные россияне вышли на улицы, чтобы выразить протест. Путин был убежден, что Запад проводит политику, нацеленную на смену режима, и использует для этого уличные выступления.
Импровизированный украинский гамбит Путина лучше объясняется страхом Кремля перед дистанционно управляемыми уличными протестами, нацеленными на смену режима, нежели его страхом перед расширением НАТО. Ревизионизм Москвы во внешней политике объясняется скорее внутренней политикой Кремля, а не расчетами, связанными с безопасностью России. Путин должен был взять Крым, чтобы сохранить контроль над элитами. Путин должен был взять и всю Украину. Многие на Западе думают, что Путин опасается либеральной и демократической России, но его главные страхи всегда были связаны с националистической Россией, которая не простит ему потери Украины.

Санкционная ловушка

Евросоюз был прав, введя жесткие санкции против России, но главная опасность европейского режима санкций не в том, что он не сработает, но в том, что он может закончиться, сработав слишком хорошо. В этом и заключается санкционная ловушка. Пока с помощью санкций не удалось изменить поведение России на востоке Украины, и мало кто верит, что они убедят Россию вернуть Крым. Если цель — смена режима, санкции вряд ли ее достигнут, по крайней мере в краткосрочной и среднесрочной перспективе. И даже если это произойдет, будет ли постпутинская Россия прозападной?
Путин учел уроки своего любимого дзюдо и решил использовать против Запада его собственную мощь. Российские чиновники, первоначально сопротивлявшиеся распоряжению президента выводить свои деньги из иностранных банков, теперь делают это благодаря западным санкциям. Экономические издержки из-за санкций позволят Путину скрыть ошибки в экономической политике Кремля. Санкции также обеспечат прикрытие в продвижении управляемого процесса, направленного на то, чтобы изолироваться от глобализации — с помощью планов по национализации интернета, запрета на владение СМИ иностранцами и сокращения возможности зарубежных поездок.
Есть опасность, что санкции спровоцируют Россию на конкуренцию в военной, а не в экономической сфере. Санкции могут способствовать обретению Путиным искомой «крепости России», одновременно расшатывая основы международной системы.

Пересмотр европейского порядка

Главный вызов нынешнего кризиса состоит в том, чтобы Брюссель не ставил перед собой цель превратить Россию в страну, похожую на нас, но озаботился разработкой структуры, позволяющей с ней сосуществовать. Некоторые полезные уроки Европа может извлечь из того, как США строят отношения с КНР, сочетая вовлеченность и балансирование. Китай слишком тесно связан с глобальной системой, чтобы его «сдерживать», но, как становится очевидно, «вовлеченность» тоже не вариант.
Сегодня перед Евросоюзом стоит задача найти европейский вариант «соэволюции», позволяющий сосуществовать с Россией, и одновременно запустить функциональный механизм «красных линий» в момент, когда российские войска появятся на территории Украины.
Россия — огромная, очень важная держава, она слишком прочно встроена в международные институты, чтобы мы могли надеяться, что ее удастся изолировать на наших условиях. Еще важнее, что Путин не боится изоляции, а приветствует ее. Но изоляция или самоизоляция России не отвечает интересам Европейского союза.
В основе нынешнего кризиса неспособность признать возможности, которые открываются благодаря путинскому проекту ЕАЭС. Евразийская интеграция — самое мощное доказательство существования «мягкой силы» Европейского союза. Об этом свидетельствует попытка Москвы получить статус и признание путем имитирования институтов и структур ЕС. И хотя корни ЕАЭС лежат в геополитике, преимущество союза — в его открытости для всех, он не ориентирован на русский этнический национализм и основывается на принципах экономической взаимозависимости.
Если бы проекта ЕАЭС еще не существовало, его следовало бы изобрести в Брюсселе именно в тот момент, когда Россия поворачивается к Европе спиной. Проект привлекателен для Евросоюза не потому, что будет успешным, а потому, что это единственный способ отвлечь Россию от практики военного давления и националистической риторики. Он предполагает диалог на языке ЕС. Но вместо того, чтобы признать собственное отражение в ЕАЭС, Брюссель затаил обиду на имитацию и упустил возможность смягчить наметившийся конфликт с Москвой.
Если ЕС откроет для себя перспективу сближения с ЕАЭС, России будет послан четкий сигнал, что Брюссель признает ее право на собственный интеграционный процесс. Готовность ЕС признать «евразийский выбор» Армении позволит Брюсселю легитимно вынудить Россию признать легитимность «европейского выбора» Молдавии и Украины.
Россия развеяла европейские мечты о будущем, в котором постмодернистский остров ЕС раскинется на весь континент. Сегодняшний конфликт — о том, кто живет в реальном мире. На протяжении 25 лет европейцы читали колеблющейся России лекции, доказывая, что она не в ладах с реальностью. Сегодня настал момент, когда ЕС в свою очередь должен осознать суровую реальность. Европе нужно сосредоточить трансформационные усилия на консолидации собственного политического пространства, которое теперь включает также Украину и Молдавию, и признать существование реального мира за пределами своих границ.
Сокращенная версия. Полный перевод статьи на русский язык читайте в журнале «Россия в глобальной политике», 6/2014.
Авторы — президент Centre for Liberal Strategies (София) и постоянный научный сотрудник Institute for Human Sciences (Вена); президент European Council on Foreign Relations

Прокурор Крыма Наталья Поклонская подтвердила факт покушения.

В прессе обнародовано письмо прокурора Крыма Натальи Поклонской, в котором она благодарит дружинников за своё спасение.

Поклонская написала, что бомба была заложена прямо под окнами прокуратуры в Симферополе. Отряд дружинников заметил у стен здания подозрительную клетчатую сумку. В ней оказалось самодельное взрывное устройство с радиусом поражения 350 метров.

Взрыв мог привести к многочисленным жертвам. Но бомба была оперативно обезврежена. По факту готовящегося покушения следственные органы Крыма возбудили уголовное дело.

Ранее сообщалось, что злоумышленники пытались взорвать прокуратуру Республики Крым. Они дважды подкидывали на территорию надзорного ведомства взрывчатые устройства.

Елена Райская:

Позвонил мой сын, спросил:
- Мама, с тобой всё в порядке?
- Всё в порядке, - отвечаю. - А что за вопрос?
- Ты почти два дня ничего не пишешь в фэйсбуке.
Ну, если это причина волноваться за мать, то отчитываюсь по-честному.
Во-первых, я заканчиваю два проекта и должна сделать это до Нового года. Курс доллара и новые санкции мои обязательства не отменяют.
А теперь вторая причина: мне на голову свалилась младшая дочь вместе со своим маленьким сыном (внуком моим, стало быть) и потребовала, чтобы мы все немедленно поехали на Новогоднюю Ярмарку.
Я заорала, что у меня нет времени, и вообще - какой может быть Новый год на фоне всеобщего ужаса и кошмара, санкций Запада, краха российской экономики?!
На мои крики дочь и внук наплевали, и мне пришлось-таки поехать с ними на Красную площадь. Ехала как на плаху. И - офигела.
За три часа, проведённые в центре Москвы, я увидела такое количество счастливых людей, семей, детей, улыбающихся лиц, что - ей-богу - усомнилась в фэйсбучной реальности, которая давно уже черна и беспросветна.
На катке - толпы людей, вокруг катка - ещё большие толпы. Офигенно подсвеченные здания, сияют огнями деревья, гремит музыка, разливают глинтвейн для тех, кто не зарезервировал столик в ресторане "Боско". Цены в ресторанах - среднемосковские. В рублях!
Бесплатные карусели, бесплатные пони, бесплатные аттракционы для детей.
Усыпанная монетами брусчатка на нулевом километре. Народ безостановочно встаёт на круг и загадывает желания.
Ё-моё! Это беда?! Это - зашибись - страх по поводу упавшей экономики?! Ужас перед кромешными санкциями?!
Пиндосам полезно было бы это всё увидеть...
Впрочем, ну их, пиндосов, в жопу. Я сыну своему отвечаю на вопрос, отчего вдруг исчезаю из фэйсбука:
- Чем больше вписываюсь в жизнь, тем меньше мне нужен фэйсбук.
Закончу проекты и завяжу с этой тоскливой виртуальной реальностью.
Россия жива, сегодня я это увидела своими глазами.