Встретил рассказ в соцсети одной, передаю полностью.
В свое время я работал начальником внешней охраны одного известного отеля, администрация которого состояла исключительно из немцев. Система отношений между служащими отеля, принятая там, была агрессивной, типично прусской манерой управления людьми, основанной на подавлении личности подчиненных и беспрекословного выполнения последними любых приказов и указаний начальства. Эта архаичная система управления коллективом безнадежно устарела, мало где, кроме немецких фирм, применяется, а на фоне недавней советской вольницы с весьма отдаленным представлением о производственной дисциплине, особенно в самом начале лихих девяностых, выглядела просто издевательством. Почти все немецкие начальники-менеджеры у себя на родине занимали малозначительные посты, а то и трудились рядовыми работниками, а в России же их сразу расставили на руководящие должности. Давно замечено, что, выбиваясь в руководители и получив какую-то власть, недавние зависимые от начальства люди, стараются тут же опробовать свой новый статус, причем, начинают именно с тех самых властных перегибов, от которых сами больше всего страдали совсем недавно. Видимо, возможность попирать подвластного человека ногами и безнаказанно топтаться на его самолюбии считается каким-то безусловным атрибутом полномочного руководителя. В этом вопросе немцы оказались такими же не оригинальными, какими были наши армейские "дедушки" времен моей солдатской молодости. Самыми жестокими и безжалостными к новобранцам оказываются потом как раз самые затюканные и натерпевшиеся от бесчинств старослужащих солдатики. Сильные люди могут позволить себе быть благородными и великодушными, только ничтожества всегда стараются насладиться унижениями другого человека, некогда ими самими испытанными. Разносчиками чемоданов, то есть служащими отеля, сопровождающими клиентов до номеров) были слушатели института военных переводчиков. Их охотно брали подрабатывали в нашем отеле балменами, так как они бегло изъяснялись на немецком и английском языках. Ребята носили специфическую униформу из куцей курточки, полудетских штанов и круглой плоской шапочки на голове, напоминающей обрезанную и обшитую материей консервную банку. Платили им ничтожно мало, но каждый приезжий давал балмену за услуги пару-тройку долларов, что по тем временам (это был 1993 год и доллар стоил тысячу рублей) было совсем неплохо. Кстати, тогда я окончил ВУЗ и мне предложили штатную должность психолога в престижном институте с окладом в 7000 руб (7 долларов) в месяц. Но не будем отвлекаться. Я пропустил начало конфликта между одним из носильщиков по имени Виктор и его маленьким, но чрезвычайно вредным начальником по фамилии Кляйн. Немецкий шеф был на локоть ниже Виктора, и ему приходилось орать на балмена, высоко задрав голову. Я заметил, что, что немец даже привстает на цыпочки, чтобы выглядеть не так мелко. Наш соотечественник выглядел явным великаном по сравнению с начальником и снисходительно поглядывал на раскричавшегося шефа сверху вниз. Вещал Кляйн на немецком, все познания в котором у меня ограничиваются бессмертными выражениями типа: "Гитлер капут!", "Хенде хох", "Гуттен морген", "Нихт шисен!" и "Данке шён!" Понять, о чем идет речь, с таким бедным лексиконом я, конечно, был не состоянии, но зато Виктор начальника отлично понял и, видимо, адекватно оценив его монолог, вдруг отвесил Кляйну внушительную затрещину, от которой тот улетел в другой конец зала. Поднялся большой шум, и Виктора потащили к управляющему отелем. Герр Зибеста был солидный дяденька метра под два ростом, внушительной наружности. Он редко снисходил до общения с простыми служащими отеля, никогда не кричал, но, если и опускался до задушевного разговора с провинившимся сотрудником, то это означало только одно - немедленное увольнение. Именно здесь я впервые в жизни увидел, как капиталисты увольняют людей в мгновение ока. Просто бросают, походя: "Вы уволены! Можете получите расчет немедленно!"
В свое время я был секретарем партийной организации управления, и мне пришлось поневоле находиться на пике общественной жизни нашей конторы, в том числе и присутствовать на собраниях профсоюзного комитета, где журили прогульщиков и других нарушителей производственной дисциплины. Однажды я слегка задержался и опоздал к началу заседания. Насколько я понял - разбирали прогульщика, и выступавшие возмущались его антиобщественным поведением. "Сколько дней прогулял нарушитель?" - поинтересовался я у соседа. "Дней?" - переспросил тот: "Полгода не был на работе!" Гуляку порекомендовали уволить. Прогульщик оказался не так прост, как можно было ожидать. Он пошел к бригадиру и слезно попросил, закрыть ему наряд на пять рублей, так как нет денег даже на то, чтобы проставиться, как положено, покидая родной коллектив. Бригадир - добрая душа, закрыл наряд на пятерку, прогульщик получил деньги в кассе и исчез, заныкав и предполагаемую бутылку тоже. А потом подал в суд на незаконное увольнение. В суде он продемонстрировал закрытый наряд и тем самым опроверг утверждение администрации, что не был на работе весь инкриминированный ему срок прогула. Мерзавцу оплатили вынужденный прогул по каким-то хитрым юридическим правилам. После торжества общечеловеческих ценностей за социальными гарантиями уже никто не следил и, оказалось, что сдохнуть под забором оказалось очень даже возможно не только лоботрясам и лодырям, но и вполне нормальным людям, чего при социализме не удалось бы сделать никому, даже последним пропойцам.
Так вот, герр Зибеста решил пристыдить мятежного балмена и напомнить ему, что великодушное начальство отеля предоставило Виктору прекрасную высокооплачиваемую работу, возможность карьерного роста и красивую униформу, которую бессовестный русский негодяй так гнусно опозорил своим бесчестным поведением. Как потом рассказывали, товарищи Виктора по институту, будущий военный переводчик, не мудрствуя лукаво, послал управляющего сразу на всех языках, которыми владел, а потом разделся прямо у него в кабинете до трусов и швырнул опозоренную униформу прямо в физиономию немца. Несколько дней потом герр Зибеста ходил по закоулкам объекта, вперив стеклянные глаза в потолок и молчал.
Говорят, что немцы сожалеют о временах Гитлера и стыдятся военных преступлений, совершенных нацистами на территории СССР. Может быть. Спорить не буду. Только в мае 1994 года, когда праздновали очередную годовщину Дня Победы, управляющий отеля герр Зибеста именно 9 мая заставил всех русских служащих отеля выйти работу для генеральной мойки окон, тщательной уборки помещений и территории. Другого подходящего дня для этой цели у цивилизованного европейца не нашлось. Он сам проверял ход работ и бдительно следил за тем, чтобы потомки победителей в той войне старательно работали тряпками и щетками. Мне показалось, что он испытывает нечто вроде удовольствия.
