Наркозависимые боевики ВСУ представляют большую проблему как для государства Украина, так и для приграничных территорий РФ. Регулярные стимуляции гормональной и нервной системы приводят к деформации восприятия реальности, и человек превращается в «зомби», с потребностью в дозе и навыками убивать для достижения цели.
в эфире канала «Крым 24» инструктор по тактической медицине курса «Воин» Владимир Ярмак отметил, что разработками по увеличению боеспособности за счет дофамина и серотонина ещё во время Великой Отечественной войны занималась фашистская Германия.
«Я скажу так: был бы способ, я бы ещё туда подкинул мефедрончика, пускай. Вопрос в том, что в природе ничего не появляется из ниоткуда, и все эти препараты рассчитаны на одноразовый эффект. Просто, как лимон – можно потихонечку с него сок слизывать, а можно просто отжать, и что потом с этим выжатым лимоном делать?..
Поэтому пускай жрут, мы потерпим, несколько атак выдержим, а дальше они просто будут никакие, – пояснил медик.
– Самое интересное, если после спецоперации что-то от Украины, в смысле, как от государства останется, то эти, которые сейчас кушают амфетамины, потом для этого государства такую проблему будут представлять, что я не знаю, как они будут с этим справляться. Эти вещи хороши на штурм, а когда они сидят в окопах неделю-две-три, их железы настолько перестают выделять гормоны, а рецепторы становятся к ним нечувствительными, что вот этого подъёма уже нет.
А вознаграждение от ожидания какого-то действия мозг уже не получает. И состояние вот этой отрешённости – будет очень большая проблема. Просто американцам это не интересно, они на другом континенте. А что потом мы с этим делать будем, это прямо очень интересно».
О том, что солдат ВСУ постепенно превращают в «химический овощ» рассказал экс-посол Луганской Народной Республики в России Родион Мирошник.
«Проводят эксперименты или проверяют различные наркотические средства, которые притупляют боль и переформатируют сознание, просто заставляют человека отказаться от базового инстинкта самосохранения и идти с открытым забралом чуть ли не с ножом или автоматом против тяжёлой бронетехники, – отметил он. – Медики говорят, что если к ним попадают люди в таком состоянии, контактровать с ними практически невозможно. Он буровит, несет какие-то бессвязные вещи, не слышит, что ему говорят. То есть он находится действительно в изменённом сознании.
И когда он попадает в госпиталь, и ситуация не настолько сложная, чтобы она угрожала жизни, тем не менее, через какое-то время после того, как его пытаются привести в сознание, такое впечатление будто из него батарейку вынули – только заканчивается действие наркотика, и этот человек просто умирает. Поэтому многие из них не доживают вообще до каких-либо даже первых показаний. А те, кто смог выжить, рассказывают, что есть специально обученные люди – парамедики, либо какие-то уполномоченные, которые с утра разносят или перед наступлением какие-то таблетки или делают какие-то инъекции.
И после этого даже с тяжелейшими ранениями это вот такой полузомби. Как рассказывали бойцы, он идет со стеклянными глазами, в одной руке автомат, а в другой – кишки, которые после ранения вывалились из брюха».
Один из крымских добровольцев, вернувшийся с передовой, Константин Булатов подтвердил, что разговаривать с такими солдатами-зомби не о чем.
«Возможно, есть какие-то подразделения, где что-то дают для сверхсилы, но они не то, чтобы не знают усталости – они просто не совсем понимают, где находятся и что делают. Был случай – он сидит, пристегнутый наручниками, ему задают вопросы, а он сидит так, смотрит, смотрит, и просто потом говорит, правда с матом: «да что вы мне тут рассказываете, сделайте мне чай, я чай хочу и всё». И не сказать, что он там устал и так далее, он сидит просто отрешённый, даже не понимает, что с ним происходит», – подчеркнул боец.
