«Я ездила на Украину каждый год, и в Киеве мне совершенно честно отвечали: «Мы люди зажравшиеся, трусоватые, мы их [бандеровцев] боимся на психологическом уровне. Нас предки пугали бандеровцами в детстве, и потому мы воевать с ними не будем.

И вот, я смотрю, как шёл Майдан – из метро вытекают толпы одинаковых молодых людей, которые толпой идут к площади. Я подошла, спросила, где какая-то станция метро, они отвечают: «Дамочка, мы тут не местные, мы тут со Львова, с деревень приехали». Это была реально переброска людей.

А из Киева стояла молодёжь, студенты, пацаны, это был общий фон «прекрасных молодых лиц». А вот страшная серая масса, подготовленная с 2008 года, была переброшена в центр Киева, который реально боялся. Потому что им бабушки рассказывали, что бандеровцы просто так не убивают. Они вспарывают животы, закапывают живьём в землю.

Я говорила со следователем, ветеран войны во Львове, воевал с бандеровцами, жил в нищей квартире, и он занимался расследованием их дел. У него стояли огромные стопки этих дел.

Ни одного человека бандеровцы не убивали просто так. Они убивали мучительно и страшно. И этот психологический страх остался у Киева. Настоящих буйных там мало. Киев – это вареники, галушки, горилка. Он малороссийский, ленивый, жирный, и не смог противостоять. Это тот вариант, когда село захватило город», –

«Стало понятно, что будет война, в 2008 году. Сейчас это может казаться странным. Тогда я приехала во Львов, который активно готовился к войне. В то время со мной встречались бандеровские семьи, которые уже отправляли своих детей готовиться воевать с Россией, и прямо об этом говорили.

Например, существует организация «Пласт», там дети по 14 лет. Их родители говорили: «Мы готовим новую украинскую элиту для борьбы с москалями». В этой организации они ходили на парады, ходили строем, их учили стрелять.

А сейчас этим детям по 30 лет, это и есть та самая украинская элита, которая воюет, и идеологическая подпорка всего, что происходит на Украине. Дети рассказывали: «Мы бандеровцы, нас учат молиться и воевать с москалями. Это наш главный долг, мы должны забыть русский язык, потому что это язык врага. А русские на Украине должны заткнуться и знать своё место».

Также я знакома с людьми, которые отправляли детей в так называемые «Вышколы», это детские лагеря. Там детей тоже учили воевать, и всем прочим бандеровским делам. Их дедушки, старые, у которых были отцы-бандеровцы, говорили: «Государство существует только тогда, когда у него есть враг. Наши дети пока стреляют по фанере, а потом будут стрелять в вас»,