Кирилл Бенедиктов: Игра кукольных престолов

Специальное предупреждение для тех, кто еще не смотрел седьмой сезон «Игры престолов»: в тексте будут встречаться спойлеры – без них не обойтись. Выскажу свое мнение – и как зритель, и как фанат Джорджа Мартина с двадцатилетним стажем.

«Игра престолов» близится к своему завершению. В воскресенье зрители увидели седьмую серию седьмого сезона – предпоследнего в сериале. Следующий, восьмой сезон станет последним – это не раз заявляли продюсеры проекта Дэвид Бэниофф и Дэн Уайсс и подтверждал сам Джордж Мартин.

История будет рассказана до конца, будут развязаны все сюжетные узлы и расставлены все точки над i. Но в предыдущих шести сезонах было завязано столько узлов, а на сцене развешано столько заряженных ружей, что многие пришлось разрубать и разряжать уже сейчас, не дожидаясь финальной части саги.

Получилось это или нет – решать зрителю. Выскажу свое мнение – и как зритель, и как фанат Джорджа Мартина с двадцатилетним стажем, очарованный Песнью Льда и Огня еще в далеком 1997 году.

Специальное предупреждение для тех, кто еще не смотрел седьмой сезон или не досмотрел его до конца: в тексте, естественно, будут встречаться спойлеры – без них не обойтись.

Общеизвестно, что

    с каждым новым сезоном телесериал все больше отдалялся от своей первоосновы – романов Мартина, теряя по пути то важных персонажей, то целые сюжетные линии.

Так, полностью оказалась исключенной линия сына принца Дорана – Квентина, отправившегося в Миэрин просить руки Дейенерис, или история Эйегона VI Таргариена, который с помощью Джона Коннингтона начал отвоевывать Вестерос еще до прибытия Матери Драконов.

Но если поначалу эта «оптимизация» выглядела как неизбежное зло (в конце концов, в отличие от романов, чей объем ограничен лишь фантазией и трудолюбием автора, сериал имеет жесткие рамки, в том числе и бюджетные), то чем дальше, тем больше она превращалась в инструмент, с помощью которого продюсеры и сценаристы просто расправлялись с теми персонажами, которых они не понимали и чьи характеры не могли раскрыть во всей полноте.

Прежде всего это касается лорда Петира Бейлиша, больше известного как Мизинец.

Еще в первом сезоне (который почти буквально воспроизводил книгу Мартина) стало заметно, что сценаристы не вполне понимают, кто такой Мизинец и какую роль он играет в мире Семи королевств.

Петир Бейлиш – худородный дворянчик, чей дед прибыл в Вестерос из Браавоса (основанного бежавшими из Валирии рабами), пробивший себе путь в политическую элиту Семи королевств исключительно собственными талантами и хитростью. Среди возможных прототипов Бейлиша – советник Генриха VIII Томас Кромвель, которого называют «тюдоровским Макиавелли», а может быть, и сам Макиавелли.

Это Мизинцу принадлежит само определение «Игра престолов», он начинает Войну семи королей, он манипулирует персонажами, как фигурками на шахматной доске. Очевидно, что именно ему даже в большей степени, чем еще одному кукловоду – евнуху Варису, Мартин делегировал роль потайной пружины всех разворачивающихся на просторах Вестероса событий.

В сериале Мизинец – персонаж хотя и довольно зловещий, но настолько плоский, что порой задаешься вопросом, как такой картонный злодей, у которого на лице написано, что он с утра до вечера только и думает, как бы устроить окружающим какую-нибудь гадость, вообще мог хоть кого-то обмануть. Его самая успешная комбинация – спасение Сансы из рук Серсеи – волею сценаристов оборачивается тем, что хорошо описывается русскими поговорками «из огня да в полымя» или «хрен редьки не слаще»: передачей ее с рук на руки садисту и маньяку Рамси Болтону.

Это чрезвычайно нелогичный ход для человека, мечтающего посадить Сансу на Железный трон (и самому править вместе с ней), – хотя бы потому, что шансов выжить в супружеской постели Рамси у Сансы примерно столько же, сколько в клетке с голодными львами.

Правда, в конце шестого сезона Мизинец приводит войско рыцарей Долины на помощь Сансе и Джону и помогает им выиграть «битву бастардов», но это никак не влияет на последующие события, поскольку Королем Севера избирают (вполне предсказуемо) Джона Сноу, а Бейлиш со всеми своими планами и амбициями оказывается не у дел.

Видимо, отдавая себе отчет, что Мизинец в таком варианте становится совсем уже неинтересным персонажем, сценаристы решили в седьмом сезоне от него отделаться. Сделали они это тупо и прямолинейно: надоевший им Бейлиш попытался одурачить и натравить друг на друга двух сестер Старк, но не учел, что Арья многому научилась у Безликих Браавоса (в том числе читать по лицу, хотя мимика Бейлиша настолько выразительна, что догадаться о его коварных планах не смог бы разве что слепой мейстер Эйемон). К тому же в Винтерфелл вернулся Бран, ставший Трехглазым вороном, от которого, видимо, вообще ничего утаить невозможно.

В итоге непревзойденный мастер интриги пал жертвой собственных козней и был демонстративно зарезан Арьей на глазах у рыцарей Долины, причем сценаристы не сумели отказать себе в последнем удовольствии и заставили его униженно хныкать и просить прощения у Сансы, которую он как-никак трижды спас от неминуемой смерти.

Вполне возможно, что и Мартин в финальной книге саги тоже убьет Бейлиша, но вряд ли человек, много лет бывший серым кардиналом всей вестеросской политики, погибнет так глупо и бездарно, как это случилось в сериале.

Но если Мизинца сценаристы просто вычеркнули из списка персонажей, перешедших в восьмой сезон, то с Эуроном «Вороньим Глазом» Грейджоем они поступили совсем некрасиво.

Один из самых таинственных и зловещих персонажей саги, искавший в Дымящемся море и руинах погибшей Валирии артефакты древней магической цивилизации, ставший королем Железных людей с помощью золота и колдовства, превратился в седьмом сезоне в веселого буффона, подкатывающего к Серсее с ловкостью начинающего пикапера (буквально на уровне «девушка, вашей маме зять не нужен?») и троллящего Джейме вопросами о том, что больше всего нравится его сестре в постели.

Конечно, после прохода по улицам Королевской гавани в костюме Евы Серсее уже не привыкать к публичным унижениям, но зачем нужно было превращать мрачного убийцу с повязкой а-ля Айсман в задиристого гопника с двумя абсолютно нормальными глазами – не вполне ясно.

Список персонажей, пострадавших от рук сценаристов седьмого сезона, можно продолжать, но перейдем к вещам более существенным: к удивительным манипуляциям с пространством и временем.

Таковых в сезоне, по счастью, не так уж много, но они есть. Особенно грешит этим шестая серия, в которой отряд специального назначения во главе с Джоном Сноу захватывает за Стеной «языка», то есть, простите, мертвяка. Мертвяк нужен для того, чтобы Дейенерис окончательно поверила в существование армии Короля Ночи, но главное – чтобы убедить Серсею прекратить войну с Матерью Драконов и объединить силы против грозящей с Севера опасности.

Вынесем за скобки вопрос о том, стоит ли овчинка выделки, то есть зачем в такой миссии участвует сам Король Севера – с ней вполне могла бы справиться и обычная разведгруппа Ночного дозора. Но вот то, что происходит в результате героического рейда, заслуживает отдельного разговора.

Сначала наши диверсанты долго идут по заснеженным просторам Земель за Стеной. Потом – уже где-то в скалах, которые, как мы знаем по предыдущим сезонам, расположены за полосой таежных лесов, то есть довольно далеко от Стены, – нападают на отряд мертвецов и берут-таки пленного.

Вскоре после этого их настигает толпа синеглазых зомби, и наши герои, отправив Джендри обратно к Стене с поручением послать Дейенерис сообщение о том, что они попали в ловушку и им срочно требуется помощь, убегают на маленький островок посреди слабо замерзшего озера, куда преследователи добраться не могут.

И вот тут пространственно-временной континуум по мановению волшебной палочки сценаристов начинает вести себя очень странно. Мы понимаем, что даже если Джендри будет бежать очень быстро и без остановок, то до Стены ему добираться не меньше недели.

Еще несколько дней будет лететь ворон, да и драконы Дейенерис перемещаются хотя и быстро, но не со сверхзвуковой скоростью. Иными словами, нашим героям надо продержаться на скалистом островке дней десять, а то и все две недели – и это очень, очень смелое допущение, учитывая, что в условном Средневековье Вестероса расстояния огромны, а телеграфа еще не придумали (вороны иногда долетают, иногда нет, но в любом случае вести из одного конца Семи королевств в другой идут долго).

    В сериале, однако, все происходит за сутки: лед замерзает, мертвяки штурмуют островок, героям грозит страшная смерть,

но в самый последний момент прилетают Дейенерис и ее дрессированные драконы и спасают всех. При этом, правда, один из драконов погибает и попадает на службу к Королю Ночи – собственно, видимо, ради этого сюжетного поворота вся история с походом за мертвяками и задумывалась. Кстати, любопытно, что погиб дракон, названный в честь убитого кхалом Дрого старшего брата Дейенерис – Визериса.

Можно предположить, что сценаристы пошли на это специально – Визерис был довольно неприятным персонажем, но нельзя не обратить внимание на удивительное спокойствие, с которым Дени, не раз повторявшая, что драконы – ее единственные дети, воспринимает потерю одного из них. Неужели Визериона она тоже недолюбливала, как и брата?

Как и сокращение числа персонажей, глубоко разработанных в книге и сильно опростившихся в сериале, эта сюжетная линия явно работает на подчеркивание в качестве главной пары финальных частей истории Дейенерис и Джона Сноу.

В какой-то степени это оправданно – оба они Таргариены (Дени приходится Джону родной теткой, правда, в седьмом сезоне об этом знает только Бран), оба имеют права на Железный трон, – но сложно отделаться от ощущения, что, сведя всю многоплановую, населенную сотнями любовно выписанных персонажей, продуманную до мелочей картину, нарисованную Мартином, к банальной love story двух самых гламурных героев саги, сценаристы седьмого сезона стремились максимально потрафить непритязательным вкусам американского зрителя, с самого детства – с мультфильмов Диснея – приученного к тому, что все делится на черное и белое, добро и зло, хороших парней и злодеев, а все полутона только мешают восприятию.

Именно этим сериал и отличается от книг Мартина – там не было хороших и плохих персонажей, как не было и однозначно черного и белого цветов. Разве что Джоффри Баратеон да Рамси Болтон выглядели в книгах рафинированными садистами – и тут нельзя не отдать должное создателям сериала, у которых – во многом благодаря великолепной актерской игре Ивана Реона – Рамси получился куда более живым, интересным и даже обаятельным персонажем, чем мартиновский «бастард Болтона».

Но после того как Рамси разорвали его собственные псы в конце шестого сезона, таких неоднозначных персонажей в сериале больше не осталось. Даже Тирион – самый глубокий и интересный герой саги, своего рода альтер эго Мартина – в седьмом сезоне превратился в унылого резонера.

Удивительна также явная фиксация авторов седьмого сезона на отсутствии у некоторых персонажей первичных половых признаков как черты скорее положительной. Так, Безупречные во главе с Серым Червем (которому зритель, безусловно, сочувствует) несколько раз характеризуются их врагами как армия «мужиков без яиц», а Теон Грейджой выигрывает жестокую схватку в финальной серии благодаря тому, что противник несколько раз бьет его коленом в пах, что после проведенной Рамси Болтоном операции не причиняет Теону ни малейшего вреда. 

    Все вышесказанное не означает, что седьмой сезон «Игры престолов» представляет собой совсем уже провальное зрелище.

По-прежнему великолепны батальные сцены – особенно впечатляет атака дотракийцев при поддержке огнедышащего дракона на войско Ланнистеров в четвертой серии. Отлично играет свою роль Лена Хиди (королева Серсея), которую не сломила даже гибель Мирцеллы и Томмена в шестом сезоне. Хорош Бронн, верный своему амплуа циничного, но обаятельного пса войны.

Увы, это почти все актерские удачи, которые можно выделить в седьмом сезоне. Прочие персонажи скорее потеряли в харизме и глубине, нежели приобрели. Особенно жаль Сандора Клигана (Рори МакКанн), который за время пребывания у Молчаливых братьев из угрюмого злобного циника стал угрюмым сентиментальным скептиком.

Существуют экранизации, которые стремятся к буквальному воспроизведению текста книги, – например, «Война и мир» Бондарчука или «Семнадцать мгновений весны» Лиозновой. Существуют фильмы, снятые «по мотивам» того или иного произведения, отклоняющиеся от первоисточника так далеко, что могут считаться самостоятельным культурным артефактом, – например, «Сталкер» или «Солярис» Тарковского.

Существуют, наконец, адаптации той или иной иностранной книги для родной зрителю культуры – таковы, например, «Братья Карамазовы» Ричарда Брукса. Сериал «Игра престолов», начавшийся когда-то как более или менее точная иллюстрация к книгам Джорджа Мартина, к седьмому сезону окончательно выродился в совершенно отдельный жанр – экранизацию-фанфик.

Продюсеры и сценаристы, пользуясь тем, что Мартин пишет медленно и никогда не выдерживает заявленных сроков, взяли придуманных им персонажей и принялись играть ими, как марионетками в кукольном театре. Получается иногда хорошо, иногда не очень, а порой откровенно плохо – но, если подумать, иначе и быть не могло. Ведь куклы никогда не смогут вести себя так, как живые люди, а кукловоды – даже самые искусные из них – никогда не заменят собой творца.