Будет весело и страшно
Человечеству свойственно надеяться на лучшее, но ожидать худшего
Это объясняет популярность фильмов-катастроф и романов-антиутопий. Наша вера в то, что грядущие катаклизмы можно обезвредить, если предугадать их природу заранее, сродни вере древних мистиков в то, что демоном можно управлять, если правильно назвать его имя. Поэтому так охотно смотрели во всём мире голливудские блокбастеры “Армагеддон” — о грозящем Земле гибелью чудовищном астероиде, “Послезавтра” — о новом ледниковом периоде, “2012” — о новом всемирном потопе. Наивная магия работает — астероиды облетают нашу планету стороной, аномальные холода поразили пока что лишь штат Техас, а что касается Потопа, то даже Венеция ещё держится на своих сваях, вбитых в дно лагуны тысячу лет назад. Да, в прошлом году на нас обрушилась пандемия Covid-19, но и она не достигла эпических масштабов, предсказанных в “Противостоянии” Стивена Кинга или отечественном сериале “Эпидемия” (который, кстати, был адаптирован Netflix и тому же Кингу очень понравился).
Но утирать пот со лба и облегчённо выдыхать рано. Страхи и переживания 2020 года вполне могут оказаться только подготовкой к куда более грандиозным потрясениям ближайшего будущего. Как предсказывала четверть века назад культовая сибирская группа “Чёрный Лукич”, — “будет весело и страшно”.
События ноября 2020 — января 2021 положили конец эпохе относительной стабильности, которую, как мог, держал на своих плечах 45-й президент США Дональд Трамп. После прихода к власти в Вашингтоне престарелого паладина глобализации Джо Байдена баланс сил, складывавшийся в мире последние четыре года, если и не рухнул, то отчётливо затрещал по швам. Вот основные линии, по которым пошли трещины:
В самих США республиканцы проиграли не только президентство, но и верхнюю палату Конгресса, открыв демократам дорогу к режиму однопартийной диктатуры;
Промышленные и финансовые структуры в Америке, ориентированные на развитие национального/регионального бизнеса (локалы), оказались оттеснены на второй план глобалами, прежде всего, гигантами Big Tech’а;
Китай по итогу внутренней “замятни” в США вышел из противостояния с Вашингтоном если не победителем, то, во всяком случае, не проигравшим. Администрация Байдена много говорит о нарушениях прав человека в Китае, но важны ведь не слова, а дела. А дела таковы: через неделю после инаугурации Байдена Минфин США разрешил американскому бизнесу инвестировать в китайские компании, связанные с НОАК — при Трампе это было запрещено. И это лишь один пример;
Европа после победы Байдена встрепенулась и принялась чистить пёрышки. Приободрились в ожидании американских денег заскучавшие при Трампе топ-менеджеры НАТО. Мюнхенская конференция по безопасности, проходившая, как большинство мероприятий ковидной эпохи, в режиме онлайн, продемонстрировала всему миру, что трансатлантическая четвёрка — США, Великобритания, Германия и Франция вновь едина и готова бороться с любыми противниками, будь то Китай или Россия;
Смена американской администрации совпала с возвращением в Россию лидера оппозиции Алексея Навального и активизацией протестного движения, главным мотором которого, как и в Белоруссии, стала молодежь. Это совпадение вряд ли можно считать случайным, хотя время для возвращения было выбрано неудачно — морозная зима не способствовала увеличению числа выходивших на улицы сторонников Навального. Тем не менее, месседж (а послание в данном случае — это посланник) считывается без особого труда: демократы в отношениях с Россией намерены придерживаться курса, проложенного при Обаме. В качестве партнёра их устраивает президент — либерал и западник, условный Медведев, но никак не “изоляционист” и державник Путин. Пусть не сейчас, пусть в 2024 году (а Навальный выйдет на свободу в конце 2023 года) — но демократы, уверенные, что республиканцев во главе с Трампом удастся надёжно изолировать, играют “в долгую”. Да и электоральная база Навального к 2024 году подрастёт: кто-то поднакопит жирка, а кто-то накачает мускулы.
Таковы главные силовые линии, по которым будет меняться мир в ближайшие годы. Все они исходят из одного центра — из США, которые играют роль ядра, излучающего энергии и вибрации. Остальные же страны (включая и Европу, и Китай, и Россию) в этой модели выглядят зеркалами, частично поглощающими, частично отражающими излучение ядра. Это может показаться обидным, но на самом деле это закономерно: чтобы претендовать на роль центра мира, недостаточно иметь крупнейший на планете ядерный арсенал или даже сильнейшую экономику. Нужно в первую очередь продуцировать идеи, которые — подобно вирусам — распространяются в мировой ноосфере. А с этим у России, добровольно отказавшейся играть роль антагониста Запада не только в геополитическом, но и идеологическом измерении, большие проблемы. Но, говоря по справедливости, не производят никаких новых идей ни старушка-Европа, погрязшая в бюргерских подсчётах коллективных прибылей и убытков, ни титан-Китай: стратегия “Один пояс — один путь” хороша, как инфраструктурная модель, но на идеологию тоже не тянет. А вот США, несмотря на все политические — и экономические — пертурбации, эти идеи по-прежнему производят и распространяют по миру через налаженную систему сетевого идеологического маркетинга.
Другое дело, что от этих идей всё чаще мороз дерёт по коже.
Political correctness, BLM, cancel culture, wokeism, который уже называют “новой религией Запада”… Всё то, что выглядит с нашей культурной периферии безумием или смешной блажью — не что иное, как ментальная инфекция, не менее опасная, чем Covid-19. Полтора века назад подобная же инфекция — марксизм — поразила мозги русской интеллигенции и привела к крушению Российской империи. Перешагивающая через границы и просачивающаяся сквозь брандмауэры идеологическая зараза wokeism’а и “культуры отмены” сулит нам ничуть не меньшие потрясения. Отмахиваться от неё бесперспективно, отгораживаться бессмысленно. Ситуативные союзники в борьбе с этим “бесстрашным новым миром” — трамписты в США, правые консерваторы в Европе — побеждены и загнаны в угол. Единственный достойный выход — создать свою идеологию, в противовес той разрушительной, антисистемной (пользуясь термином Льва Гумилева) идеологии, что генерируется сейчас либеральным интеллектуальным классом Америки, подобно мертвенной эманации чёрного солнца.
Как в ответ на вызов Covid-19 русские учёные разработали вакцину Спутник V, так и в борьбе с ментальной инфекцией, проникающей во все уголки мира, Россия может — и, очевидно, обязана — изобрести идею-вакцину, идею-противоядие. Это необходимо не только для спасения цивилизации в том виде, в каком мы её знаем (а альтернативы существуют — достаточно поглядеть на нынешнюю ЮАР). Это нужно для того, чтобы вернуть нашей стране утраченную после падения Берлинской стены веру в свою планетарную миссию.
Будет весело и страшно. Но мы справимся.
